Книжная полка РАШ: рецензии
Но вот удивительный парадокс, в наше время, когда, казалось бы, происходит коренная ломка всех устоев - в мировоззрении, в политическом устройстве, в экономике, в психологии, в морали, и метафизику есть куда приложить свои силы, философа не видно ни на политическом поле, ни в СМИ, ни в школе; и даже из кухни, в которой он обитал в застойные времена, он куда-то исчез… Так может быть там только кажется, что мы живем во время перемен?
В статье «Вирус утопии: проблема передачи» Секацкий дает пессимистический ответ на этот вопрос. Он рассматривает советскую историю России как полигон для создания масштабных социальных изобретений, торжество которых мы наблюдаем в постиндустриальном обществе. Социалистический коллективизм превращается в корпоративный дух, поддержание которого, а не производство, становится главной задачей современных транснациональных компаний, коммунистическое обещание материального изобилия, «каждому по потребности» реализуется в супермаркетах, культ шейпинга напоминает о скульптурных телах советских физкультурников. Казалось бы, что эти новые версии социальных изобретений более человечны, чем их советские прототипы. Однако этот поверхностный гуманизм только скрывает опасность «вируса утопии», которым распавшийся Советский Союз заразил западный мир, которая заключается в том, что из общества изымаются различные виды элит, социальное тело сглаживается, становится однородным, утверждаются социально и культурные непродуктивные принципы политкорректности и глобализации.
Однако, вопреки глобальным тенденциям, Александр Секацкий стремится вернуть метафизику на ее естественное место. Он просто перешагивает через удивительно живучую институтционализированную квазимарксистскую догматику, с ее абсурдным выстраиванием мыслителей в две шеренги, материалистическую и идеалистическую, с маловразумительным «основным» вопросом, что же первично, дух или материя. Традиционные метафизические сюжеты погружаются в гущу обыденной жизни, и тем самым испытываются на работоспособность, неожиданно раскрывают свой скрытый потенциал, или напротив, обнаруживают свою несостоятельность. Но и наоборот, само пространство повседневности, кажущееся на поверхностный взгляд унылой равниной, обнаруживает весьма прихотливый рельеф, в укромных местах которого самозарождается метафизическое вопрошание, по большей части оказывающееся нежизнеспособным, но порой обнаруживающее подлинное биение метафизических артерий нашего времени.
Чтобы откликнуться на вызовы современности, Секацкий стремится максимально расширить интеллектуальный инструментарий. Он не ограничивается европейской философией от досократиков до постмодернистов. В дело идет и восточная философия, и потенциал сознания традиционных обществ, и русские сказки, такие как «Колобок» или «По щучьему велению», и даже мультипликационные фильмы («Кто сказал «мяу»?»). В основных медиа ХХ века – кинематографе и фотографии, Секацкий также стремиться услышать метафизическое послание, как это делали ранее Бергсон и Делез. Герой книги Секацкого – свободный странник, «номад», даос Емеля, который пересекает различные социальные поля, зачастую подделывая пароли, любопытно оглядывается по сторонам и любуется жемчужинами, попадающемуся ему на пути, но которому удается всегда ускользать из социальных и лингвистических ловушек и вообще не поддаваться миру. И книга Секацкого представляет из себя такой интеллектуальный путеводитель для тех, кто рискнет на свободную авантюру духа.
Секацкий, Александр. Прикладная метафизика: [эссе]. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2005. 414 с. 2000 э. ISBN 5-94278-825-1
Полная авторская версия рецензии, опубликованной в "Книжное обозрение", "27-28, 2005
Автор рецензии: Константин Бандуровский
Используются технологии uCoz